Бонус 10 000 грн С тех пор как он раскрылся во всем блеске на ЧМ-2010, его называют немецким Зиданом. Та же элегантность при владении мячом, та же футболка "Реала" на плечах. Да и истории иммиграции их семей похожи. Вдобавок ко всему у Езила один кумир – Зидан. С детства и до сих пор.
– Вы моложе Рикельме и Снайдера. Значит ли это, что вас можно назвать последним в списке великих десятых номеров?
– Что касается присутствия в списке великих – не мне судить. Знаю одно: именно на позиции диспетчера в центре я могу наиболее полно раскрыть свой талант. Начинал нападающим, но это был не лучший вариант: до меня доходило недостаточно мячей, я много отходил в глубину. К счастью, тренеры в конце концов поняли, что больше всего мне подходит позиция десятого номера. Чему, безусловно, есть объяснение: мой кумир – Зинедин Зидан. Его игра меня всегда очаровывала.
Я рос в Гельзенкирхене. Уроки в школе заканчивались в два часа дня, и после этого каждый день до восьми я гонял мяч на площадке, которую прозвали "обезьяньей клеткой". Это был прямоугольник размером десять метров на пять. Мы играли шесть на шесть и учились владению мячом. Там надо было быстро соображать, постоянно что-то придумывать, а также помнить, что из "обезьяньей клетки" мяч никогда не вылетает. Значит, нет пауз, интенсивность игры неимоверная. Темп был такой, что впору было умереть. Даже если ты исполнял "парашютик", мяч возвращался, потому что площадка со всех сторон была окружена металлической сеткой, в том числе сверху.
Обычно я с друзьями играл против своего брата и его приятелей. Они были на пять лет старше нас. Тем не менее играли на интерес – на какую-нибудь еду или напитки. Нам приходилось тяжело, зато впоследствии я никогда не испытывал страха на футбольном поле. Потому что привык играть против тех, кто выше ростом и шире в плечах. И уже тогда я видел, что играю несколько лучше других, но профессиональным футболистом себя не представлял.
В "клетке" были свои Тони и Беккенбауэры, а я был Зиданом. Его финты, спокойствие, с которым он обращался с мячом… Мировой класс! Никогда больше не видел столько проявлений гениальности на поле. А каковы были его голы и знаменитая "улитка"! Я тоже овладел этим финтом, который надо делать инстинктивно, спонтанно. Нельзя сказать: "Смотри, в следующий раз я обведу с помощью "улитки".
– Помните, как влюбились в игру Зидана?
– По-настоящему я открыл его для себя во время чемпионата мира 1998 года. После этого, играя в футбол на компьютере, всегда из-за Зидана выбирал "Реал" или сборную Франции, а как только видел какой-то прием в его исполнении, тотчас лез в Youtube. Набирал "Зинедин Зидан", смотрел то, что он вытворял, и говорил себе: "Надо это повторить на поле". И действительно повторял. Иногда довольно быстро.
Сегодня, когда наведываюсь в Гельзенкирхен и прохожу мимо "клетки", все эти воспоминания всплывают вновь. Пацаны там по-прежнему играют, а у некоторых даже майки с моим именем на спине. Это не оставляет равнодушным.
– Одолевает ностальгия по прошлому?
– Нет, но то, что я вытворял в "клетке", мне не всегда, к сожалению, удается воспроизвести на поле. "Настоящий" футбол все-таки отличается от того, из детства.
Мое преимущество в том, что еще маленьким я видел то, что больше не видел никто. Еще до приема мяча я прекрасно знал, где мои партнеры. В этом всегда был мой главный козырь, он есть и сейчас. Это что-то совершенно непроизвольное, я никогда над этим не работал, это умение просто всегда было. И это очень ценное качество на той позиции, где я действую, потому что в отличие от флангового игрока, принимая мяч, я не всегда нахожусь лицом к чужим воротам. Наоборот, часто обращен к ним спиной, и тот выигрыш во времени, который у меня имеется, позволяет быстрее находить решения.
– Несколько месяцев назад Сеск Фабрегас сказал, что вы "очень большой анархист" – в смысле игрок, которому позволена абсолютная свобода действий.
– Не в курсе, какая степень свободы позволена футболистам "Барсы", но знаю, что в современном футболе надо отрабатывать в обороне. У меня, несомненно, есть свобода смещаться вправо и влево, отходить назад, иногда становиться нападающим, но сегодня десятый номер, как и форвард, не может оставаться в стороне от коллективной оборонительной работы.
Раньше диспетчер делал что хотел. Но теперь футбол более плотный, и каждый должен участвовать в отборе мяча. Палитра стала шире. Намного больше внимания уделяется тактике. Когда смотришь футбол 70-х, то видишь, что было намного меньше четкости, слаженности и сложности. Это не значит, что игроки были слабее, отнюдь нет, но сегодня больше командной работы. И, кстати, именно новый подход к тактике позволяет более слабым командам противостоять грандам. Лет 30-40 назад это, как мне кажется, происходило реже.
– Какую систему игры предпочитаете?
– Для игрока моего амплуа не имеет большого значения, играет команда по схеме 4-4-2 или 4-2-3-1. Так или иначе, я в центре. Другое дело, что предпочитаю играть с двумя краями и нападающим на острие, поскольку это означает, что позади меня находятся два футболиста оборонительного плана. Кроме того, считаю, что в этом случае действия в атаке более понятны: есть два человека, которые берут на себя фланги, в то время как при 4-4-2 часто создается впечатление, что два нападающих впереди друг другу мешают.
А вообще-то мне везет: в "Реале" у меня в партнерах такой парень, как Криштиану Роналду, лучший, возможно, футболист мира. "Пожиратель пространства", как, впрочем, и Карим Бензема. Эти ребята облегчают тебе работу. Они знают, куда надо двигаться и куда не надо, чтобы я своевременно сделал им хорошую передачу. В национальной команде у меня примерно такое же взаимопонимание с Ройсом.
– Диспетчеры с возрастом все чаще отодвигаются в глубину, как Пирло. Вы представляете себя на позиции центрального полузащитника?
– С одной стороны, есть вопрос возраста, с другой – тактические соображения. Например, Бастиан Швайнштайгер ведет игру из глубины. Между тем он вовсе не старик. Как и Хаби Алонсо у нас в "Реале". К слову, можно соединить "шестого номера", организатора, действующего перед линией защиты, и десятого, располагающегося выше. Но для себя я пока не могу представить ничего иного, кроме позиции направляющего атаку. Моя роль – помогать партнерам за счет игрового разума, делать решающие передачи. Как Зидан, я предпочитаю отдать пас, который приводит к голу. Не надо заблуждаться: многие нападающие знают, насколько они обязаны тем, кто обеспечивает им голы.
– Как вы объясняете производимое вами обманчивое впечатление медлительного игрока?
– Трудный вопрос… Может быть, дело в том, что я часто принимаю мяч спиной к воротам. Мне требуется развернуться, и я не cразу начинаю движение. Моя позиция не предполагает длинных рывков. Задача другая – организовать игру, разыгрывать "стенки". Это не дает возможности совершать ускорения по прямой.
В разговор вступил отец футболиста Мустафа Езил:
– Месут никогда не позволяет себе падать при каждом удобном случае. Даже когда двое берут его в "коробочку", он всегда старается устоять на ногах, чтобы продолжать бег. Арбитры этого не видят и не свистят фолы, что несправедливо. Сын так и не научился падать.
Месут: – Это потому, что мне не хочется пачкаться.
Мустафа: – За матч Месут пробегает 10-12 километров, а Месси – 9-10, не больше. Аргентинец умеет дозировать свои усилия. В какой-то момент он совершает решающий рывок на 8-10 метров – и этого достаточно. В то время как Месут больше отрабатывает сзади, даже если оказывается на позиции другого игрока. Мне доводилось видеть, как он отбирает мяч в своей вратарской площади. А вот Месси – никогда.
Месут: – Ну и что!
Мустафа: – А то, что иногда надо оставлять оборонительную работу тем, кому и положено ее делать. Тридцать метров назад, а потом возвращаться вперед – это сжигает энергию!
– Однажды вы сказали: "Я немец, но играю по-турецки". Что имели в виду?
Месут: – То, что у меня есть и турецкая сторона моего "я", несколько расслабленная. Но вместе с тем присутствует и немецкая дисциплина. Это хорошая смесь, 50 на 50.
– Как вы восприняли свист в свой адрес во время берлинского матча 8 октября 2010 года Германия – Турция? (немцы победили в отборочной встрече Euro-2012 со счетом 3:0. – Прим. "СЭ".)
– Если честно, в тот день я ничего не слышал. Был предельно сосредоточен на игре. А когда забил, не стал праздновать этот гол из уважения. Знаете, самое важное для меня, чтобы люди уважали мой выбор. И, думаю, они уважают – я это чувствую, когда езжу отдыхать в Турцию. Что же касается свиста… Он меня не трогает. Это нормально. Когда играю в Барселоне, меня тоже освистывают. Часть работы.
