Бонус 10 000 грн «ВЫШЕЛ НА УЛИЦУ ПОСЛЕ ДУША, И ЧЕРЕЗ 20 МЕТРОВ У МЕНЯ ЗАМЕРЗЛА БОРОДА»
– Эктор, комо эстас! Как сложилась твоя судьба после России? Не жалеешь, что уехал?
– Конечно, мне жаль. Я чувствовал себя комфортно, для футболистов там прекрасные условия. Но та часть моей семьи, что была в Аргентине, и мои друзья хотели видеть, как я играю свои последние годы здесь, хотели быть с моими дочками, которые провели большую часть своего детства вдали от братьев-сестер и бабушек-дедушек. Так что мне жаль было уезжать, но я не жалею о своем решении.
– Википедия фиксирует, что ты уже успел отметиться в двух аргентинских клубах. Почему не получилось в Росарио и что за команда такая «Сармьенто де Хунин»?
– Из клуба «Росарио Сентраль» я ушел по этическим соображениям и в заботе о собственном здоровье. Ситуация в этом клубе, давление, которому он подвергается уже давно, привели к тому, что небольшая травма стала серьезной, и мне пришлось уйти оттуда некрасиво.
На самом деле я и сейчас еще не поправился полностью и, хотя и сменил клуб, все еще не играю, это длится уже шесть месяцев. Все из-за того, что скрыл травму и не вылечил ее вовремя. Как бы то ни было, я перешел в «Сармьенто». Это очень небольшой и очень спокойный клуб, я очень хочу побыстрее выздороветь, чтобы помочь ему подняться.
– Какое самое яркое воспоминание у тебя от России?
– На меня большое впечатление произвел климат, но не из-за холода, а из-за жары! В Аргентине мы считаем, что в России холодно, очень холодно, но не знаем, что русское лето похоже на наше.
А еще больше, чем климат, мне запомнились другие вещи: туристические достопримечательности, богатые историей, о которых в моей стране так мало знают; роскошь Москвы; разнообразие народов и обычаев. Когда я приехал в Москву в 2003-м, я думал, что еду в какую-то недоразвитую страну, а нашел величие и великолепие, о которых не имел представления.
– Назови три вещи, с которыми у тебя будет ассоциироваться Россия.
– Холод, история (цари, СССР, современность) и особенно мои друзья, которые остались в России и с которыми я могу общаться на расстоянии благодаря современным технологиям.
– Как тебе русская зима? На снегу играл в футбол, снеговиков лепил?
– Во время самых сильных морозов у нас обычно были каникулы или межсезонье, но иногда приходилось проводить в Москве и самые холодные дни, и тогда со мной случались всякие разные вещи. Например, я выходил на улицу сразу после душа и через 20 метров у меня просто замерзали волосы и борода!
А в Кисловодске мы жили в домике около горы, и мне приходилось чистить больше снега, чем городским службам. И там мы с моими девочками много играли в снежки.
Но самая сумасшедшая история, связанная с футболом и холодом, случилась в 2007 году во время первой игры чемпионата против «Луча-Энергии». Ужасно долгое путешествие, ужасный холод, снег счистили за два дня до игры, так что на поле была смесь снега и грязи… Почти невероятно, что в таких условиях мы выиграли 1:0, я забил гол, а лучшим игроком матча помимо Семака стал Питу Баррьентос.
– Кто придумал тащить тебя, Пинто и Павловича на зимнюю рыбалку? Это же адски холодно, наверное?
– Это была идея чилийского консула, я сейчас не помню его имя… Я и не подходил ко льду, сидел около огня, ха-ха! А ведь температура была только –6! Я тогда взял с собой гитару, но даже не достал ее из машины. Ко всему прочему, мы стали играть в снежки, и потом всю дорогу от озера до дома я дрожал от холода. Но вот Нико Павлович поймал несколько рыбешек, и ужин у нас был неплохой. Это было интересно, в любом случае.
Конечно, у нас был хороший помощник в борьбе с холодом – самая большая фляга граппы, которую я видел в жизни.
«МНЕ ПОВЕЗЛО, ЧТО В РОССИИ БЫЛИ ДРУЗЬЯ, КОТОРЫЕ НАУЧИЛИ ПИТЬ ВОДКУ»
– В интервью El Grafico ты сказал, что русские очень спокойные, пока не потянутся к рюмке. За девять лет в России ты часто сталкивался с пьяными русскими? Как тебе русское пиво и водка?
– Действительно, в Аргентине не пьют столько и в любое время дня, в России и других подобных странах культура употребления алкоголя сильно отличается от нашей. Конечно, мы тоже не пуритане, и в алкогольных историях я играл свою роль, ха-ха, но разумеется, мне не следует об этом распространяться! (Вообще-то, я посмотрел интервью в El Grafico, я ничего не говорил там на эту тему. Надо бы найти того, кто делал перевод для «Советского спорта». Наверное, они решили отомстить за то, что я не дал им интервью, и написали все это).
Конечно, это вопрос климата. Но одно дело знать, что в холодных странах больше пьют, а другое – испытать на себе. Все же мне повезло, что у меня были друзья, которые научили пить водку и наслаждаться ею. Еще я стал пить и любить нефильтрованное пиво, раньше оно мне совсем не нравилось
– В 2004 году ты говорил, что в России у футболиста больше свободы в плане досуга, чем в Аргентине – можно сходить куда-нибудь, спокойно засидеться допоздна. Ты пользовался этой свободой?
– Да, пользовался и скучаю по таким возможностям. В Аргентине, особенно в Буэнос-Айресе, привыкаешь ходить с опаской, никому не доверять. Это настоящий психоз, к которому так привыкли портеньос, жители Буэнос-Айреса.
Разумеется, в России тоже нужно знать, где можно ходить – не то чтобы там не было преступности, но по сравнению с Аргентиной Россия выигрывает в вопросах безопасности. Возможно, кто-то из русских со мной поспорит – так пусть он приедет в Буэнос! Он через два дня убедится, что я прав.
– По Москве гуляют истории о том, как этой самой свободой пользовались бразильцы – из ЦСКА, из «Спартака». Аргентинцам случалось ночами засиживаться в клубах и ресторанах?
– Я не могу говорить о бразильцах или других аргентинцах. Кроме того, я считаю, что нельзя обобщать. Я могу говорить о себе – да, я ходил ужинать, выпить бокал в баре, даже на дискотеки заходил, но это никогда не сказывалось на моей работе, я знал, когда нужно остановиться. Как и всем, мне нравится ходить куда-нибудь вечером, но работа и связанная с ней ответственность заставляют ограничивать такие выходы. Ты представляешь клуб, город и страну, и не можешь заниматься чем попало в любое время дня и ночи. Можно многое себе позволить, но делать это так, чтобы это не отразилось на работе.
«Я ПРЕДСТАВЛЯЛ СЕБЕ ТЕРРОРИСТИЧЕСКУЮ ЧЕЧНЮ, А НАШЕЛ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД»
– Русские известны своей широкой душой. Какие подарки от российских болельщиков тебя поразили?
– Я получал много невероятных подарков, которые до сих пор храню. Например, матрешки с моим лицом, балалайки, золотую бутсу, традиционные напитки, альбом с моими 1600 невероятными фотографиями, звезду (кажется, на нее нанесли мое имя), одежду, картины, написанные болельщиками, книги, диски и даже поэму… Столько всего, что наверняка о чем-то я забыл!
– «Терек» периода твоего в нем пребывания был самым экстравагантным клубом страны – тут и история с Гуллитом, и сборная Бразилии, и Марадона на открытии «Ахмат-Арены»… Что больше всего запомнилось в Грозном лично тебе?
– Действительно, каждый день, каждая поездка, каждый матч приносили что-то новое. Мне нравился этот этап моей карьеры, я прекрасно себя чувствовал – конечно, некоторые вещи выглядели и впрямь немного экстравагантно, но это было прикольно. Грозный стал очень современным за последние годы, и, несмотря на культурные различия, мне не было сложно. Наоборот, это был хороший период, я познакомился со множеством людей, с которыми до сих пор поддерживаю отношения. Я представлял себе террористическую Чечню, о которой столько говорят СМИ, а нашел прекрасный город и добрых людей, которые много пережили и возвращаются к нормальной жизни так, как могут.
– Как вы пообщались с Марадоной?
– C Марадоной мы вместе тренировались в «Боке», после я тоже с ним несколько раз пересекался. Когда он со мной поздоровался в Грозном, он назвал мое имя – не знаю, сам ли вспомнил или ему кто-то сказал? Хах.
Конечно, для любого аргентинца встреча с Марадоной – это что-то особенное. Диего – единственный человек в истории страны, который смог сделать счастливой всю Аргентину, всех без исключения.
– У моего аргентинского друга есть тату с автографом Марадоны.
– Я написал песню, посвященную ему, моя подпись похожа на его, и на прикроватном столике у меня дома в Аргентине стоит его фото в майке «Боки», так что в моей жизни он тоже занимает важное место!
– А что можешь рассказать про Рамзана Кадырова? Какой он, Рамзан?
– Я считаю, что он такой же человек, как и другие. У него очень важный пост, но я думаю, что он достаточно скромен и прост несмотря на всякие экстравагантные выходки (или то, что о нем рассказывают). С нами у него были отношения на равных – со мной, во всяком случае.
Несмотря на высокий пост, он прост в общении, с ним можно говорить о чем угодно без проблем. Я его уважаю и у меня остались о нем очень хорошие впечатления.
– Вы жили в Кисловодске, а на игры мотались в Грозный за сотни километров. Не надоедало тебе ездить?
– Ради каждого домашнего матча мы ехали по пять часов. Конечно, это не очень приятно, но зачастую мы летали на самолете, а обратный путь проделывали на задних сиденьях, распевая песни и дурачась, чтобы сделать путешествие более сносным. А перед поездкой туда я выпивал таблетку и спал до дня игры, ха-ха.
Командам из второго дивизиона чемпионата Аргентины иногда приходится проводить 10-12 часов в автобусе, это уже серьезней. Правда, я еще не путешествовал так далеко, так как уже шесть месяцев не могу играть…
– Не могу не спросить про перелет во Владивосток как одну из примет русской лиги середины нулевых – как он тебе?
– Это было здорово, но только как разовая поездка. Самое невероятное не само путешествие, а разница во времени. Особенно тяжело должно быть тем, кто играет в «Луче».
Здесь, в Аргентине, такие путешествия совершаются на автобусе, и это хуже, но, по крайней мере, климат и часовой пояс не меняются.
«ЛЕОНИД В 2018-м БУДЕТ ТРЕНЕРОМ СБОРНОЙ. А В 2022-м ЕЕ ТРЕНЕРОМ СТАНУ Я»
– Ты периодически говоришь, что не против после окончания игроцкой карьеры перейти в тренеры. В Аргентине ты работал с Карлосом Бьянчи, в России ты познакомился со многими тренерами – у кого из них что почерпнул?
– Самый лучший, конечно, был Леонид Слуцкий, хотя я с ним работал, когда он только начал карьеру. На мой вгляд, он совершал много ошибок, но старался учиться каждый день, спрашивал обо всем, стремился делать так, чтобы все были довольны, был на равных с игроками, никогда не вел себя как эгоцентрист, не был слишком властным, не превозносил себя. Он был скромным и много работал, и это был его плюс. И он учился у всех тренеров и клубов из важных лиг. Иногда за три дня или за неделю до игры он ехал смотреть «Челси», «Мадрид», «Милан»… По-моему, эта его скромность сделала его великим и привела его туда, где он сейчас. Если он будет продолжать так же, я не сомневаюсь, что в 2018-м он будет главным тренером сборной.
Но в 2022-м тренером сборной буду уже я, ха-ха.
– Станешь команду запирать на базе за два дня до игры, как Петраков? Глядишь, кто-нибудь про тебя тогда песню напишет.
– «Тюрьма Петракова»! Я бы никогда не заставил игроков концентрироваться за два дня, но вообще-то Петра знает о футболе больше других. У нас было много разногласий с ним, но при планировании игры или анализе слабых сторон противников у него был очень точный глаз. Только при нем ФК «Москва» начал играть хорошо, клуб стали бояться.
– Скажи, как музыкант со стажем, как тебе русская музыка? Как тебе шансон и попса – самые популярные стили в России?
– Поп-музыка (не попса) в России очень хорошая, а шансон мне не пришелся по вкусу, потому что я ничего не понимал. Но я много музыки привез в Аргентину, и когда мы сейчас слушаем какую-нибудь русскую песню, моя дочка может начать что-то петь по-русски.
Лучшую музыку, которую я слышал в России, я слышал в «Доме у дороги», блюзовом баре в Москве. Там все излучает блюз, там я видел лучших музыкантов в России и даже сам играл!
«Я НИКОГДА НЕ ИГРАЛ, ЧТОБЫ ПРОИГРАТЬ»
– Игорь Дмитриев рассказывал, что ты в какой-то момент сам предлагал себя «Локомотиву». У тебя был агент в России или ты все дела с «Москвой», «Тереком» и «Ростовом» делал самостоятельно?
– Да, я сам этим занимался, но у меня всегда были советники, посредники или агенты, которые передавали предложения от клуба напрямую мне, и решения уже принимал я. У меня был представитель, только когда я играл в «Боке», а затем я сам все делал (при поддержке юристов и близких).
– Сейчас в России очень много пишут об агентах как о страшных жуках, которые разъедают футбол. Как ты относишься к агентскому бизнесу?
– Многие агенты работают очень плохо, для них это бизнес, и они забывают, что речь идет о человеке. Чтобы заработать деньги, посылают игрока туда, где ему не место!
Сейчас агенты говорят игрокам: «Ты думай только о футболе, я обо всем остальном позабочусь». Но игрокам надо держать ухо востро, ходить на все встречи и знать, о каких деньгах идет речь и сколько возьмет себе каждый! Нельзя оставлять эти вопросы в руках агентов!
– Другая вещь, которую в России постоянно обсуждают – это договорные матчи. Тебе доводилось участвовать в странных играх?
– Россия не исключена из мировой практики ставок, интересов влиятельных людей и даже интересов некоторых клубов, так что понятно, что и здесь случаются проблемы с коррупцией. Со мной такого не случалось, с другими игроками в моей команде – да… Но я никогда не играл, чтобы проиграть. Мне и так хорошо платили, и не было необходимости опускаться так низко ради дополнительного заработка.
– С другими игроками в твоей команде? В какой команде? С какими другими игроками?
– Хах, кто и какие команды? Пожалуйста, мне не нужны неприятности, которые у меня вполне могут быть, если я расскажу. Вы, журналисты, должны это выводить на поверхность и бороться с такими вещами.
– И как ты реагировал, когда одноклубник рассказывал, что, мол, тут ко мне подходили, просили сдать?
– Моя реакция… Я будто ощутил дополнительные силы, чтобы победить. А те, кто получил деньги, чтобы проиграть – уверен, они помнят все, что я им сказал.
