Бонус 15 000 грн Хавбек "Ромы" Лоренцо Пеллегрини специально для The Players Tribune поделился воспоминаниями о своей карьере в римской команде. Текст перевел и опубликовал на своей странице в Facebook Андрей Мурник, автор перевода автобиографической книги Франческо Тотти.
- Когда мне было 16 лет, выяснилось, что с моим сердцем что-то не так. Был обычный июльский медосмотр в молодежке "Ромы". Когда идешь туда, знаешь, что это займет плюс-минус час, а мотом можешь вернуться на поле. Мы были мальчишками, здоровыми, полными сил.
Но на этот раз я быстро понял: что-то не то. В последние недели я слишком уж быстро уставал. Прошел один лестничный пролет – и уже одышка. Как будто мое тело за неделю состарилось. В итоге я провел у врачей три часа. Мне сказали, что у меня слишком неровный пульс. Это бывает у всех нас, но не так часто. Колебания моего пульса были в двадцать раз чаще, чем у здорового человека. Мне сказали, что у меня аритмия.
Я спросил у врачей – что с этим делать? Они ответили, что мне нельзя играть шесть-восемь месяцев, а после этого, сказали, посмотрим. То есть, никакого бега, никаких тренировок, никакого футбола. Никакой "Ромы". Я всегда был оптимистом, но это оказалось действительно тяжело. Я ничего не мог сделать, кроме одного: слушать свое сердце. Каждый вечер я старался распознать смену частоты моего пульса. Я сидел на кровати, ожидая полной тишины, потом закрывал глаза и считал удары сердца. Тук… Тук… Тук…
Я стал сам себе врачом. Я обследовался каждый день. В молитвах и надеждах, что перебои как-нибудь пропадут, прошли четыре месяца. И однажды я заметил, что они пропали. Вот так, внезапно. Я не ожидал этого, поскольку врачи говорили, что я должен отдыхать еще два месяца. Может, я умом тронулся?
Думаю, что нет: я понимал, что теперь мой пульс – ровный. Я мог это сказать. Я знал это. На следующий день я снова слушал его. Никакой аритмии. Третий день, снова ничего. Теперь я мог хоть в космос отправляться: уже не было таких симптомов, как будто я только что взобрался на Эверест. Поэтому на четвертый день я позвонил родителям. Хотел все проверить.
Мы пошли к врачам, и они сказали: – Полный порядок. Подтвердили диагноз доктора Пеллегрини. Два самых дорогих слова в моей жизни. Вскоре я вернулся на поле, на первую тренировку. Мой настрой зашкаливал. Я мог бегать без устали. В мыслях были только подкаты и рывки в штрафную. Думаю, что мог бы в одиночку завоевать целую страну. Печаль развеялась. Я вернулся!
Ну и что же случилось в первом матче? Перелом плюсневой кости. Шесть недель без футбола! Невероятно… По правде говоря, эту ситуацию принять было проще, чем аритмию. И к тому же за те четыре месяца со мной случилось много прекрасного. Я сильно вырос. Я встретил Веронику, которая потом стала моей женой и матерью двоих наших детей.
И в итоге все это еще больше убедило меня в том, что футбол – то, чем я хотел заниматься. Мне всегда нужно было что-то в ногах. Когда мне в детстве дарили машинки, я бросал их, и начинал пинать. Без устали. В молодежке я играл по три матча за выходные. И теперь, после всего, что я пережил, я каждую минуту трачу на то, чтобы стать футболистом. И уже нет мыслей "блин, я мог бы стараться лучше", "черт, я мог бы давать больше".
Теперь я знал лучше, чем когда-либо, что такое жизнь без футбола. К тому же я играю в "Роме". Знаете, что это такое? Понимаете, как это важно для мальчишки, который рос в Чинечитта? Это не работа, не хобби или карьера. Для меня играть в "Роме" – это было… всё. Когда мне было пять лет, я ходил с отцом на "Олимпико", и отлучаясь в туалет, путь через тифози приходилось прокладывать со скандалами. Я видел Тотти на поле. Я застал часть золотого сезона Капелло. Когда я впервые надел бутсы, я мечтал бегать в них на глазах у тифози "Олимпико".
И вот однажды, когда мне было восемь лет, отец сказал, что "Рома" отправила скаутов на матч, в котором я играл. Я думал, что он шутит, но меня потом позвали на просмотр. Пять месяцев я тренировался с детской командой, несмотря на то, что был на год младше остальных. Поскольку в Тригории поля были на реконструкции, мы тренировались в Лонгарине. Чтобы добраться туда, нужно было ехать час, поэтому я ел и переодевался в пути. Потом открывал дверцу машины и бежал к газону. Это был самый прекрасный выход на поле, если не считать выхода на поле "Олимпико".
Я выкладывался полностью каждый день. И каждый день просматривал почту, надеясь, что придет письмо. "Рома" всегда отправляет письма пацанам, чтобы сообщить – принят ты или нет. Наконец, однажды, в июле, оно пришло и мне. – Открывай, – сказал отец.
Он знал что в нем было? Уверен, что да… Но я – нет, и когда прочитал… трудно объяснить это. С того дня моя жизнь стала фильмом, в котором я был главным героем, и все сумасшедшие мечты стали реальностью.
Я и представить не мог, что будет потом. Как только надеваешь футболку "Ромы", ты становишься чем-то большим, чем ты есть. Особенно когда доходишь до главной команды. Для меня этот путь был медленным и равномерным, потому что молодежка тренируется рядом со взрослыми, и когда игрок главной команды получает травму, всегда вызывают кого-нибудь из ребят. Несколько раз брали и меня. Я уходил с поля молодежки и вступал на большой путь. Это был "Переход".
Потом, в марте 2015-го, мы играли в четвертьфинале Юношеской лиги УЕФА против "Сити", в Латине. Я хорошо помню это по двум причинам. Первая – я забил классный мяч дальним ударом и мы выиграли. Вторая – вскоре я узнал, что Руди Гарсия был на этом матче, и сказал, что скоро я буду готов к главной команде.
Спустя несколько дней меня вызвали на игру в Чезене. Мы готовились в отеле; у Руди была привычка заходить в наши номера перед отъездом на матч, чтобы дать последние указания. Защитникам он говорил, как держать форвардов, и все такое. Полузащитникам – как вести игру в тех или иных эпизодах. Нападающим – куда они должны бежать. А молодым говорил: – Будь готов. Всякое случается…
Гарсия был очень умным. Хотя мы и знали, что вряд ли выйдем на поле, он старался держать нас в тонусе. Но мне перед матчем с "Чезеной" он сказал кое-что другое. К Гарсии я чувствовал уважение и признательность, и счастлив, что наши отличные отношения сохранились на годы. – Будь готов. Потому что сегодня… Он сказал только это.
Я напрягся. Напрягся и возбудился. Чувствовал тяжесть на плечах. Это была "Рома". Настоящая "Рома". Теперь я мог помочь команде – и помогал. В начале второго тайма Руди отправил меня разминаться. Мы вели после гола Де Росси, который для меня всегда был больше, чем партнер: эталоном, когда я был подростком, а после – человеком, которому я признателен. И все же, эта игра для нас была не проходной, поскольку в чемпионате мы не побеждали уже пять матчей. Нам были необходимы три очка, но, не знаю почему, я не нервничал. Когда меня позвали выходить на замену, мой разум в каком-то смысле как будто переключился на автопилот. Переодеваешься, вставляешь щитки, встаешь.
Выйти на поле в футболке "Ромы"… Ну, описать те ощущения можно только так: за 23 минуты я пережил десять лет. Вот я внезапно оказываюсь на трибуне "Олимпико" с отцом. Вот я играю третий матч за выходные. Вот сижу на кровати и считаю пульс. Вот слышу родителей, которые везут меня в Тригорию и шутят: "Сколько раз мы уже по этой дороге ездили?" Ох… Много. Вот я завязываю шнурки на бутсах и мечтаю стать игроком "Ромы". И вот я на поле в главной команде. Я – здесь. Какое же это чудо!..
Потом я ненадолго покинул "Рому", чтобы набраться опыта. В 2015-м, когда мне было девятнадцать, я отправился в аренду в "Сассуоло" на два года. Я впервые уехал из дома, и когда вернулся, не только повзрослел, но и как будто бы чувствовал ответственность за то, чтобы соответствовать римскому уровню. Клуб, город, история… Они требуют от тебя многого. Твоя жизнь вращается вокруг этого. От тебя требуется определенное поведение, ты должен правильно к этому относиться. Не способен – до свидания.
Один из предметов моей гордости – Лига чемпионов-2017/18. Мы с самого начала понимали, что можем достичь чего-то серьезного, потому что выиграли группу с "Атлетико", "Карабахом" и "Челси". У нас было такое ощущение. Даже когда мы проиграли "Барселоне" 1:4, мы продолжали в это верить.
Если по-честному, то мы не заслуживали четырех пропущенных мячей. Подарили им два автогола, а в двух других им прилично повезло. Но когда Эдин забил мяч, который казался "мячом престижа", мы поняли, что еще живы. 4:0? Мы убиты. 4:1? Продолжаем бой.
Не знаю, что такого изменилось в наших головах за неделю, но когда мы вышли на ответный матч в Риме, мы знали, что способны пройти дальше. Знали. Я не преувеличиваю. Мы помнили о результате. И все говорили, что выиграем 3:0 и пройдем из-за гола на выезде. Я до сих пор считаю, что мы просто с ума сошли, когда думали так. "Барса"! С Месси в составе! Они были сильнее всех. Но клянусь, тем утром, за завтраком, результат матча тебе мог сказать кто угодно. "Рома" – "Барселона" – 3:0.
Невозможно это объяснить. Невозможно. День казался прекрасным. Было что-то в воздухе, что-то вроде римского волшебства. Действительно было. Все это чувствовали. Все. Ну… кроме одного человека. Только одного. Маноласа! Невероятно, но он всегда такой! Мы были убеждены в том, что пройдем дальше, а он ходил и говорил всем, что дело швах. Единственное, в чем он не был уверен – это в том, что мы проиграем. Может, это такой суеверный ритуал. Не знаю. В любом случае, он сработал, потому что мы все и так знали, чем все закончится.
Эдин забил на шестой минуте, а когда Даниэле забил второй, "Олимпико" обезумел. Тут нам всем стало ясно, что мы пройдем. Единственное, о чем я себя спрашивал – кто забьет третий? Ну и кто же подрезал мяч после углового за восемь минут до конца матча? Кто стал героем? Манолас! Это почти все, что я помню из того матча. Остальное в целом в тумане. Как и то, что было после. Думаю, это стало подтверждением того, что когда римляне едины, возможно что угодно.
Более-менее похожие чувства я испытал лишь в прошлом сезоне. Мы играли на "Сан Сиро" против "Интера", и я впервые вышел на поле с капитанской повязкой "Ромы". Могу точно сказать, что никогда не был так горд. Я пошел по следам Франческо и Даниэле, двух легенд клуба и города. И сегодня, каждый раз, когда я надеваю капитанскую повязку, выхожу из подтрибунки и слышу шум наших тифози, я спрашиваю себя – а реальность ли все это?
Не знаю, отчего, но боюсь внезапно проснуться. Сейчас мы очень много работаем над тем, чтобы создать менталитет победителей: Моуринью постоянно твердит нам, что у нас это качество должно быть одним из сильнейших. Ясно, что такие изменения не могут произойти за минуту, но я уверен, что мы на верном пути: спокойствие и чувство ответственности – две ключевых составляющих нашего роста.
И я способен играть заметную роль в этом процессе. Я много думаю о том, как играл Франческо. Он был классическим капитаном, которому не нужно было много говорить: его игра говорила за него. Я никогда не сравнивал себя с ним, но мне было бы интересно повторить что-то подобное, и постараться дать понять всем, что такое "Рома".
Каждый день я говорю партнерам, что значит играть за "Рому". Здесь не фабрика талантов, мы – не трамплин для перехода в великие клубы. Потому что не существует клуба более великого.
Не существует. Конечный пункт – здесь. "Рома" – это… "Рома".
