Бонус 10 000 грн Президент УЕФА Мишель Платини в интервью телеканалу Russia Today рассказал о подготовке России к чемпионату мира, а также прокомментировал вопрос внедрения системы автоматического определения голов и принципов финансового fair play.
– Россия в 2018 году будет принимать чемпионат мира. Как, по вашему мнению, идет подготовка, учитывая, сколько всего еще предстоит построить?
– Надеюсь, что хорошо. Понимаете, пока что у нас все мысли о чемпионате мира в Бразилии. Вот когда он пройдет, тогда все уже начнут вплотную интересоваться тем, как идут дела в России. То есть где-то еще год вы можете жить спокойно, а потом все журналисты начнут спрашивать про подготовку к чемпионату мира. Понимаете, у нас в ФИФА есть такой принцип: пока не пройдет ближайший чемпионат мира, мы никогда не говорим о следующем. Но подготовка идет хорошо, строительство идет хорошо. Я так и сказал своему другу Виталию Мутко: все под контролем, никаких проблем.
- Я спрашиваю про ЧМ-2018, потому что сам футбол к тому времени может измениться – например, система автоматического определения голов. Эту идею поддерживают все – и ФИФА, и болельщики, и судьи, и игроки. Президент ФИФА говорит, что он представить себе не может, почему вы против.
– Что касается ФИФА, то на введении этой системы пока что настаивает только президент. Исполнительный комитет пока никто не спрашивал. Тут нет никакой проблемы: любая международная ассоциация вправе решать для себя, каким образом она будет поступать. Кто-то может ввести систему автоматического определения голов; кто-то может выделить дополнительных арбитров. Лично мне эта идея не нравится, потому что мне кажется, что если мы сейчас начнем с помощью техники определять взятие ворот, то потом этот процесс будет уже не остановить: сделают системы, чтобы определять офсайд, определять, вышел ли мяч за пределы поля, определять, где было нарушение – в штрафной или за пределами штрафной… Я против техники в футболе. В принципе, конечно, можно было бы на это пойти. Но я узнавал, сколько будет стоить система определения голов для УЕФА. Получается 53 миллиона евро за пять лет. Это очень дорого. Это ведь не турнир, где все матчи проходят на одном и том же стадионе. У нас ведь 285 стадионов! И такой техники ни у кого нет, поэтому придется постоянно устанавливать и снимать, устанавливать и снова снимать. И вопрос цены стоит для нас очень остро.
– Еще болельщики часто спрашивают: раз уж сейчас стало так легко ездить по миру, почему бы не проводить чемпионаты мира и Европы чаще – не раз в четыре года, а раз в два года?
– Нынешняя система устроена так: в 2014 году у нас будет чемпионат мира в Бразилии. Потом в 2016 году – чемпионат Европы во Франции. В 2018 – снова будет чемпионат мира. Если мы будем каждые два года устраивать чемпионат мира, когда нам тогда проводить чемпионат Европы?
– То есть это не обсуждается?
– Если слушать болельщиков, то тогда уж можно проводить их и каждый год! Нет, знаете, все самое прекрасное в жизни происходит нечасто.
– Вы предложили в 2022 году, когда чемпионат мира будет проходить в Катаре, перенести время проведения турнира с лета на зиму. Это тоже беспрецедентное решение.
– Да, но раньше у нас чемпионат всегда проходил в странах, где существует традиция большого футбола. А тут мы впервые окажемся в стране, которая расположена близко к экватору. Поэтому я и сказал, что если мы решим проводить турнир в Катаре, почему бы не устроить его в декабре? Зачем играть летом, когда там жара 60 градусов?
– Как отразился на европейском футболе экономический кризис в Европе? Следует ли ожидать ухудшения положения?
– Я не знаю, как футбол соотносится с кризисом. Проблема в том, что в футболе много финансовых вопросов. Очень часто у клубов бывают долги, убытки. На данный момент европейские клубы накопили убытков уже на полтора миллиарда евро. Футбол способен приносить неплохие деньги, но расходы при этом намного превышают доходы. Так что необходимо что-то менять. Именно поэтому мы сейчас работаем над тем, чтобы внедрить в футболе принципы финансового fair play, которые помогут сделать футбол чистым и прозрачным.
– Вы как-то сказали, что в футболе есть много как противников, так и сторонников расизма. Что вы имели в виду? Что среди футбольных фанатов есть какие-то организованные группировки, которые сознательно провоцируют насилие?
– Решить проблему расизма уже не так просто, как, например, проблему договорных матчей. Проблему договорных матчей можно решить, работая с игроками и футбольными профессионалами, а насилие и расизм – это проблема, которая затрагивает людей, находящихся за пределами футбольного поля. Когда человек приходит на стадион, у него ведь не написано на лбу, что он расист.
– Что же делать?
– Нужно сотрудничать с полицией и судом. Если человек нарушил закон, он должен быть наказан. Полиция и суд должны запретить ему ходить на стадион. Кроме того, конечно, нужно работать с обществом, говорить о недопустимости расизма и насилия. Не это все не так просто: люди ведь приходят на стадион, и вы не можете контролировать их поведение.
– Кто на сегодня является лучшим футболистом в мире?
– Я считаю, сегодня есть два великих игрока: Роналду и Месси. Они не похожи друг на друга, но каждый по-своему замечателен.
